[polly prince]

суббота, 18 июня 2016 в 04:03

Пишет Гость:

И ТЫ МОЛЧИШЬ?!

гори вслух, анончик! и мы с тобой

ну, ок, уговорили
UPD!Постнаписание: в общем, вы сами нарвались, товарищи при прочтении помните - за язык вас никто не тянул

Арт:

Нагло потырен с эванстеновского фика Нет такого другого на свете
Читать можно спокойно, ибо Эванс там прописан настолько блекло, что он уже Марти Сью, и нужен только лишь как,собственно, объект для трахания Себастиана. Цыганский колорит просто потрясающ, ради одного его нужно читать этот фик. Ну, и жаркая страсть тоже присутствует.


Итак. Историческая достоверность - 0%.
Тони Старк - военный, какой-нибудь настоящий полковник и все такое. Вместе со своими друзьями он направляется в небольшой городок, где проходит ярмарка/фестиваль, чтобы отвлечься от дел государственных. На главной площади организовывается красочное представление, вокруг снуют толпы разнаряженного народа, играет музыка. Среди всего этого пестрого разнообразия опытный взгляд Тони выхватывает то тут, то там людей со смуглой кожей, которые привлекают внимание и остаются незамеченными одновременно. Хмыкнув, Тони возвращается в номера, где оставляет все ценное и берет с собой лишь то, что будет не жалко принести в жертву ловким цыганским пальцам.
Вернувшись к празднествам, он застает свою компанию уже изрядно навеселе, и, откупорив бутылку виски, присоединяется, не размениваясь на бокалы, а делая глотки прямо из горла. Еще через некоторое время грянула бойкая музыка, и по площади закружились девушки в цветных платьях с широкими юбками, увлекая наивный подвыпивший люд в водоворот танца, отвлекая от быстрых умелых рук, которые с легкостью снимали с жертвы украшения, вытаскивали кошельки и другие ценности. Когда смуглокожая красотка с копной черных вьющихся волос подходит к нему, призывно покачивая бедрами, так, что пояс из монеток и цепочек позвякивает в такт шагам, и протягивает руку, приглашая присоединиться, Тони напяливает на лицо пьяную безбашенную улыбку и с радостью трехмесячного щенка позволяет втянуть себя в самую гущу толпы. Тони играет свою роль пьяного повесы очень хорошо, но не снижает своей внимательности, поэтому, когда он чувствует, как сзади кто-то подошел, он картинно запутывается в ногах, неуклюже поворачивается и, громко хохоча, заплетающимся языком выдавая извинения, падет в руки стоящему за ним человеку. "А вот это уже интересно" отмечает про себя Тони, глядя в густо подведенные черным углем голубые глаза, и тут же, не выходя из роли, широко улыбается, обнимает парня за шею и, обдавая пьяным дыханием (спасибо самому дешевому виски), выдает: "Потанцуй со мной, красавчик!". Тот на мгновение теряется, но тут же его губы расплываются в похотливой ухмылке, он протягивает Тони руку и, тряхнув смоляными волосами, тягуче произносит "Для тебя, дорогой, любой каприз". "Да я таких, как ты, бельчонок синеокий, в детстве пачками объегоривал" думает про себя Тони, но внешне лишь радостно улыбается и тянет цыгана танцевать. Надо же повеселиться хорошенько, прежде, чем возвращаться домой, в родные горы.
Когда танец заканчивается, Старк едва успевает шлепнуть слюнявый поцелуй на руку "дамы", как тот словно растворяется в воздухе, как и вся их шайка, оставив после себя лишь несколько ставших беднее людей. Которые, впрочем, еще об этом не догадывались. Тони усмехнулся, увидев едва держащегося на ногах Бартона, который сегодня точно получит от Коулсона за то, что пропионерил подаренный ему на именины перстень-печатку. Сам же Тони со смешком положил в карман серебряную цепочку с кулоном, надел на мизинец кольцо с зеленым камнем (пальцы у цыгана оказались на удивление изящными) и отправился спать. Завтра предстоял тяжелый день - был назначен прием у Александра Пирса, и ему, вместе с товарищами, придется на нем присутствовать, и делать вид, что они очень этому рады. Тони собирался завтра разуть Пирса в покер, и даже полный праведного гнева правый глаз Фьюри не сможет его остановить.
На приеме было предсказуемо и невыносимо скучно. Разговоры Пирса были непередаваемо пафосны и бессмысленны, музыка была такой, словно тут собрались на похороны. Одно радовало - было много вкусной еды и качественной выпивки.
Когда на улице основательно стемнело, Тони начал считать минуты до того момента, как Пирс оставит бал и предложит присоединиться к нему за партией в покер. Зазнобе сердца его друга Роуди очень приглянулся арабский жеребец, недавно приобретенный Пирсом, и Тони намеревался его выиграть. Однако, уединяться для партии в покер Пирс не спешил, но когда к нему подбежал взмыленный помощник, то тут же направился в сторону кабинета, что-то злобно бормоча себе под нос. Легкая степень опьянения, невыносимая скука и врожденное любопытство сделали свое грязное дело и Тони, прихватив со стола с напитками еще одну бутылку, невозмутимо направился в след за Пирсом. По дороге он не встретил никого из обслуги, что несказанно радовало. Дверь в кабинет была, к его удивлению, открыта, и он отчетливо слышал ругань Пирса, обещавшего кому-то невыносимые муки и всевозможные кары. "Серьезно, Тони?" послышался голос за его спиной, и он с трудом заставил себя не взвизгнуть и не подпрыгнуть от страха. "Серьезно, Брок!" прошипел Тони. "Ох, знаю я этот взгляд. Храни нас Господь, а?" вяло помолился Рамлоу и занял позицию за плечом Старка. Тот лишь хмыкнул и осторожно высунул голову из укрытия, заглядывая в кабинет. То, что он увидел, заставило его похолодеть, а сердце - забиться сильнее. "Ну, что там такое?" нетерпеливо спросил его друг. "А там... долго объяснять. Действуем по обычной схеме". Тони делает глоток из бутылки, потом мочит в алкоголе ладонь и проводит по голой шее, чтобы создать видимость большей степени его опьянения, чем есть на самом деле. Потом, сделав решительный вдох, растягивает губы в широкой улыбке и нетрезвой походкой заваливается в кабинет. "Шура! А ты чего сбежал? Мы в фанты хотели сыграть, хвать, а нет тебя. Непорядок!". Пирс от удивления вздрагивает и все глаза в комнате, включая пару прозрачно-голубых, подчеркнутых углем, устремляются на него. Пирс отходит от удивления и напяливает снисходительно-приторную улыбку и, показывая на сидящего перед ним на коленях цыгана, говорит, что вот, мол, поймали, коня пытался увести. Тони удивленно раскрывает глаза, и спрашивает, что Пирс теперь будет делать. "Что-что, пороть. А потом на конюшню отдам, мужики сами разберутся, что с ним потом делать. Ты, кнут мой принеси, а вы - поднимите его". Двое здоровых парней рывком поставили цыгана на ноги и начали снимать с него рубаху. Когда он начал вырываться, им на помощь подошли еще двое, до этого стоявшие поодаль, у книжных шкафов. "Ох, чтоб меня Романова церебрально перекалибровала, мальчишка ж совсем" подумал про себя Старк, разглядывая украшенную многочисленными цепочками, кулонами и амулетами мускулистую загорелую грудь. "Пороть, Шура? Да ты с ума сошел!" возмутился он вслух, вкладывая все свое актерское мастерство в ошарашенный взгляд. "Да ты посмотри!" продолжил он, на нетвердых ногах подойдя к цыгану, и трясущейся рукой по-хозяйски огладил бок и спину. "Вот эту кожу, как атлас, и кнутом портить?! Шура, этого нельзя допустить!" истерично заявил Старк, театрально взмахнув руками. "А коня он тебе по-другому отработает, да, сладкий?" проворковал Тони, ласково потрепав парня по щеке. На что тот зарычал и дернулся схватить его за руку зубами, но Тони вовремя ее отдернул, так что зубы лишь клацнули в воздухе. "Да тут не кнут нужен, тут ошейник надо" пьяно хихикает Тони и делает манерный жест рукой в сторону Брока. "Рамлоу, сахарный мой, сходи за реквизитом". Пирс взирал на все это с удивлением, недоверием и расчетливым блеском в глазах. Тони лишь уповал на то, что его роль пьяного шута продержится достаточно долго, чтобы он смог выбраться из этого болота, в которое он себя благополучно загнал. Как обычно. Хорошо, хоть в этот раз с ним есть Брок, а внизу, в зале, есть Фьюри, Романова, Бартон и Коулсон. Только бы не проколоться, ох, только бы не проколоться. Тони развязно улыбается сверлящему его недобрым взглядом цыгана, и, раз уж он в роли, то имеет полное право, и медленно осматривает его с ног до головы, добавляя в свой взгляд необходимую толику похоти. Что, в общем-то, без надобности. У него и так голова кругом от того, насколько хорош этот ребенок степей, как по-юношески еще сложен, но уже достаточно мускулист, как блестят в свете свечей серебряные украшения, как угрюмо поджаты красные, блестящие от слюны, губы, как ходуном ходит от каждого гневного вздоха грудь, заставляя мириад цепочек, кулонов и амулетов покачиваться в такт и исходить бликами. А глаза от ярости стали серыми, как холодное зимнее небо, как сталь клинка, как лед на замерзшей реке. И смотрят, словно лезвия кинжалов впиваются, суля проклятия всего цыганского рода. Только Тони в такую чепуху, как проклятия не верит. Но все равно впечатлен. Как гордо парень держит голову, упрямый подбородок вперед, стиснув зубы, так, что желваки на щеках ходят. Свободное дитя степей. Эх, туго ему сейчас придется, но что делать. Плана получше у Тони нет.
Из размышлений его выдергивает возвращение Брока, который принес прочный кожаный ошейник с цепью. Старк махнул рукой и сказал, что Рамлоу знает, что делать. Цыган вырывается с новыми силами, его с трудом удерживают четыре здоровенных парня, слышатся громкие фразы на незнакомом языке, и Старк с какой-то странной радостью думает "Проклинает, чертенок, как пить дать проклинает". Через минуту потасовка заканчивается, и загорелую шею, помимо украшений, теперь плотно обхватывает полоска черной кожи так, что едва хватает, чтобы глубоко вздохнуть. Брок трясет правой рукой и смеется "Грызанул таки, звереныш!".